САЙТ НИКИШИНА

«Пристрастие к коллекционированию — первая ступень умственного
расстройства», — изрек как-то Оноре Бальзак. Я с ним согласен «на все сто»,
как говорит герой романа М.Булгакова. Только сумасшедшие могут копить то,
что выброшено здоровой частью человечества на помойку, подавая это
как величайшую драгоценность.
Александр Никишин, коллекционер. Чем и горжусь.

Кто такой Никишин?

Можно взять и написать о себе так: я, Никишин Александр Викторович, родился в 1955 году, 15 октября, учился, женился, работал там-то и там-то.

Но, на мой взгляд, это не так интересно читателю. Если человек стал историком водки, а людей этой профессии в мире по пальцам перечесть, то, наверняка, интересно узнать, как он «дошел до жизни такой» и с чего, собственно говоря, начался его интерес к этому продукту. Моя попытка рассказать об этом подробно вылилась в книгу «Дорогая моя водка», публикацию глав из которой я начинаю на моем сайте в разделе «Александр Никишин».

Читайте и шлите отзывы!

Предисловие к книге «Моя дорогая водка»

Журналисты, ничего не зная о водке, задают мне, ее историку, дурацкие вопросы, на которые отвечать уже и не хочется: какую водку купить, чтобы не отравиться? Сколько людей отравилось суррогатами? Народ просто и не знает, что про водку спросить. У Остапа Бендера, когда тот исполнял «роль» пророка Самуила, была та же проблема. Задавали всегда два вопроса: когда будет в магазинах животное масло? И: не еврей ли вы? Другое не волновало.

Несколько лет назад я объявил журналистам: тому, кто задаст самые интересные вопросы о водке, я подарю альбом «Русская водка. Иллюстрированная история» ценою в 10 тысяч рублей. Подарил пока только один — корреспондентке «Вечерней Москвы» за репортаж из музея. Второй ждет ее коллегу из Молдавии — многие вопросы ее интервью требовали усиленной работы моего мозга. А так — пустота, лень и невежество. Потому что водка для нашего народа — синоним пьянства, алкоголизма и зла, а не планетарное открытие русских монахов в средние века.

И тогда я решил создать книгу «Моя дорогая водка», чтение которой сильно облегчит журналистам получение альбома-приза. Но эта книга и для тех, кто ставит водку в один ряд с такими легендарными алкогольными напитками, как виски, коньяк, текила, саке, шпанс, граппа, самогон. Для тех, кто просто интересуется ее историей и не впадает в истерику, когда слышит это страшное слово — «водка».

Другой вопрос, который волнует журналистов, приходящих в Национальный музей Русской Водки, связан с деньгами. Откуда деньги на такое количество старинной, антикварной посуды — 50 тысяч предметов?

Отвечаю: деньги заработал, как бренд-мастер, т.е. тот, кто сочиняет новые торговые марки. А начало коллекции было положено в одна тысяча девятьсот девяносто шестом году, когда я оказался вовлечен в беспощадную войну владельцев русской марки «Смирновъ» против Smirnoff американского розлива. Эта война развернулась в конце 90−х годов, но к этой теме я прикоснулся намного раньше — лет на 25−30. Впрочем, все будет в документальном романе «Моя дорогая водка». Читайте!

Всем привет, ваш Александр Никишин.